Они стали арт-исследованием пандемии, архивом эмоций, портретом человека на карантине и, похоже, документом эпохи.

Хроника времен, когда люди из-за коронавируса оказались запертыми в четырех стенах, собрана в графике, фотографиях, инсталляциях, спектаклях и видео-сюжетах, личных свидетельствах, самодельных масках, украшениях и дневниках — всем, чем стали для людей 75 дней добровольного заточения в самоизоляции. В проект вошли как артефакты, принесенные в музей людьми, так и работы художников. Все они по-новому взглянули на дом, работу и творчество — на все то пространство, которое заменило среду обитания. Когда 75 дней выходить из дома можно было только в случае нужды — в ближайший магазин, вынести мусор или для прогулки с собакой.

«Идея сохранить уникальный для всех опыт родилась сама собой, — говорит генеральный директор Музея Москвы Анна Трапкова. — Мы понимали, что горожане сидят по домам не просто так. Появились новые правила, люди начали придумывать, как сделать карантинную рутину разнообразней. В итоге работа, как и опыт самоизоляции, оказалась эмоциональной и травматичной».

Трапкова вспоминает как плакала, читая «Дневник санитара» Марии Ионовой-Грибиной, узнавала свои чувства, рассматривая работу Игоря Самолета «Ни юмора, ни чувств. Я выгорел» или гнала панику, читая «Я много плакал и ел картошку фри» Яна Башарина. Еще она вдохновлялась записками хроникера «Правила жизни Ulysses». В музее они собраны в афоризмы-артефакты: «Если вам скучно в четырех стенах и по потолку вы уже ползали, загляните в себя», «Любой неблагоприятный период в жизни можно проспать», «Питайся просто, но сбалансированно», «Не верьте рекламе, просто заведите свои секреты». Еще в музей понесли поделки — карантинное производство украшений, графику, самодельные маски. Так, из выставки получилась архивная документальная работа и художественная психотерапия. Сбор работ и рефлексия помогли понять: вместе со страхами и даже паникой самоизоляции пришла мобилизация.

«И, хотя зритель, как свидетель, может сказать, что и у него в квартире такой же музей самоизоляции, мы исходим из того, что у предметов искусства другой визуальный язык, — говорит Дмитрий Ханкин, сооснователь галереи «Триумф». — Он попадает в цель, а домашний артефакт дома может потеряться. Наш язык, верю, цепляет, как минимум, визуально. Может потому, что мы помним: наши рассуждения связаны с тяжелой, нервной и набившей всем оскомину пандемией».

Анна Трапкова тоже подчеркивает, что выставка пошла не только по пути эмоций, хотя стала архивом эмоций, но и дороге социально-антропологического исследования — самовыражения человека в мобилизацию. Поэтому, кажется, получилась и выставка, и богатый материал для продолжения научных работ. Вместе они учат тому, что онлайн, как и пандемия, неплохая наука. Онлайн учит тому, что прийти и посмотреть стало настоящей ценностью, учит ценить возможность выбора, возможность распоряжаться собой в пространстве среды обитания. А пандемия через онлайн научила жить сегодняшним днем. Еще — все равно верить в будущее. Как написал один из авторов дневников «Музея самоизоляции»: «Мы обязательно все это переживем, и все будет как раньше. Или лучше».

«Мы продолжаем собирать материал, — делится Анна Трапкова, — потому что работаем не только для сегодняшнего зрителя, но и для того человека, который через 30, 50 или 100 лет будет изучать эти документы и свидетельства. Мы музей, мы должны отвечать за вечность».